Мир - вашему дому, покой - вашей душе!
СУДЬЯ УБИЙЦЫ РУБЦОВА
В 1971 году трагически погиб - от руки любимой женщины - большой русский поэт Н.Рубцов.
Ее осудили на 7 лет.
Интервью с судьей Юрием Сергеевичем Гавриковым взял еще в эпоху “разгула гласности”, в 1990 году киевский поэт и радиожурналист Вячеслав Лашук.. Опубликовать его тогда не смог - по разным причинам. Гласность тех времен интересовалась глобальными вещами: ГУЛАГом, сталинизмом. Судьба отдельного поэта, рожденного и жившего “в года глухие”, всегда находится как бы на обочине.
Будучи в 1992 г . в Вологде, я без труда нашел на городском кладбище могилу Рубцова, выложенную осколками цветной керамической плитки. Его могилу помнят.
Память - штука странная. Почему судья не помнит срока, на который осудил убийцу? Не помнит состава заседателей, не помнит, брюнетка или блондинка эта обвиняемая... Но запомнил, в каком платье была подсудимая, запомнил ее первого мужа и ее соперницу - первую жену Рубцова. Да и дело не сдавал ведь в архив, чтобы утонуло в бумагах, держал в сейфе много лет.
- Если вернуться к 1971 году этому, и вспомнить процесс и попробовать проанализировать его? Ведь вы любили творчество Рубцова и знали его, да? И вот случилось так, что вы вынуждены разбирать дело убийцы любимого вашего поэта. Меня волнует вот этот момент, как удавалось отойти от субъективного к объективному - вы обязаны быть объективным. И ваш взгляд на убийцу? И читали ли вы ее стихи когда-нибудь?
- Начну, очевидно, с самого последнего. Ее поэзию я не читал. В судебном деле я встретился, но тоже очень очень мало, с ее поэзией. Впечатления она на меня не произвела. Ну, тут я, может быть. Рубцов, в той характеристике, которая в деле (имелась), весьма высоко оценивал ее поэзию. Но у меня создалось впечатление, что именно ради того, что с помощью имени Рубцова проникнуть - наверное, точное выражение, проникнуть - в литературу, она и стала стараться быть близким другом Рубцова. Меня с самого начала, когда стало известно об убийстве, Рубцова, и до скончания дела, до того, как мы удалились на совещание для вынесения приговора, эта мысль не покидала меня. Правда, потом уже, отбывая наказание, она написала поэму о Рубцове, поэму памяти Рубцова, просила ее опубликовать, но в опубликовании ей отказали. После приговора я с ней не встречался, хотя неоднократно органы
мест лишения свободы просили решить вопрос об условно-досрочном освобождении ее.
- Чем там мотивировали?
- Мотивировали ее состоянием здоровья, мотивировали тем, что она хорошо ведет себя в местах лишения свободы.
- Она отбывала срок в Вологде?
- Отбывала в Вологде, в вологодской колонии, работала она библиотекарем в колонии, ну, в том, что она должна вести себя правильно, ни у кого и сомнений не вызывалось таких. Это не какой-то рецидивист, который безобразничать может. Но мое твердое убеждение, что для досрочного освобождения убийцы Рубцова - очевидно, что этого еще мало. И поэтому - я сам не брал эти дела, передавал моим товарищам - я к тому периоду руководил судом - городским - и... товарищи отказывали ей в условно-досрочном освобождении.
- Сейчас дело может быть в Октябрьском суде?
- Нет. Оно сейчас в архиве находится.
- В городском, да?
- Оно находится в городском архиве, куда я его сдал. В суде бы оно было давно уничтожено, потому что по срокам хранения оно не подлежало хранению больше. Вот. Оно находится в архиве. Ну, мы несколько удалились в сторону от нашего разговора. Итак (кашляет) сама она Грановская... Дербина... Под двумя фамилиями ... проходила ...
- Ее фамилия девичья Дербина, да, а по мужу - Грановская?
- Я сейчас уже, чтобы вас не обмануть, не скажу чья это девичья, а чья по мужу... Вот... М-м.. Она... в суде... впечатление... оставила тихое... э-э..., вспыхивала редко, по-моему, за весь процесс два или три раза...
- А в каких ситуациях?
- Я ее вынужден был останавливать. Но я сейчас даже не берусь вспомнить, что именно ее возбуждало. Но как сейчас припоминаю, что я вынужден был ее буквально остуживать, когда она пыталась выступить в качестве обвинителя Рубцова.
Ну, в чем Рубцова обвиняли? Рубцов любил выпить. Белов, писатель наш, вы знаете, в одной из статей, в тот период, когда велась активно борьба против алкоголизма, писал, что из-за алкоголя пострадали очень многие люди, в том числе называл и фамилию Рубцова. Пьянство Рубцова было довольно одиозным . Он часто выпивал, причем напивался (долгая пауза) до безумия. После смерти о нем очень много и хорошо очень говорят. Чего нельзя сказать при жизни. Но... вот это неумеренное питье, оно отнимало у него очень много времени, ну, и, естественно, естественно, в какой-то мере (пауза) влияло на ту отдачу, которую мог бы дать этот человек. Он понимал (пауза), что он талантлив, причем, талант он ценил свой очень высоко. Он заявлял, что на всей Руси есть были и есть только три поэта: Пушкин, Есенин и я. В материалах судебного дела есть стихотворение, - я не знаю, не помню, вошло ли оно в сборники, в издания, - где он пишет, что я-де кончу жизнь в связи с пьянством и что меня погубит любимая женщина.
- Это уже после известного стихотворения Рубцова "Я умру в крещенские морозы"..?
- Я сейчас не помню, не припоминаю дословно, как оно выражается, но если вы будете иметь возможность познакомиться с этим делом, ... с уголовным... то там вы его увидите.
Какие взаимоотношения были у него с Грановской? Надо думать, что он ее любил. В моем понимании - она его не любила.
Она его пыталась использовать для того, чтобы с его помощью вступить в Союз писателей, ну, и чтобы он создал, так сказать, приличный трамплин, с помощью которого, так сказать, можно было бы пойти в большое искусство. Вот мое глубокое убеждение в части ее мотивов. Почему она, несмотря на то, что, как она говорит, он угрожал ей систематически, все-таки она с ним жила...
- В чем её обиды выражались?
- Обиды эти выражались в том, что он бил будто бы ее... Трудно поверить, зная его - щупленького и ее - довольно солидную и такую габаритную женщину, - чтобы он бил.
- Скажите, она брюнетка, блондинка?
- Не помню. Она сейчас даже не стоит перед моими глазами, э, как личность. Единственное, что у меня в памяти осталось к сегодняшнему дню, это то, что она более-менее такая габаритная женщина.
- Глаз не помните?
- Нет. Не помню. Более того - у меня нет склонности запоминать внешние приметы людей, которые проходят передо мной. Более того - у меня
Ну, что можно еще сказать о ней? Вы, очевидно знаете, что в тот день они пьянствовали. Он пьянствовал с дружками. Она немножко выпила... Ну, может быть, чуть-чуть была выпившая, но не больше. Он пьянствовал - сильно. Где-то в четыре часа утра соседи, которые внизу жили, услышали, что-то в квартире Рубцовых упало тяжелое на пол. Ну, сильный такой стук произошел! А часов где-то около шести, в полшестого, наверное, в райотдел милиции пришла Грановская и сказала: "Я задушила Рубцова". Там над ней сначала посмеялись . Она стала настаивать, тогда работники милиции приехали с ней на квартиру - и увидели лежащий на полу труп. Она говорит, что задушила на кровати его, а потом уже сбросила...
- Зачем?
- Она объясняет, что он приставал... он очень любвеобильный мужчина, он ее измучил, что, мол, в таком экстазе, в порыве она его и задушила...
- Он не был сонный? Он не спал? Она не говорила?
- Кто знает? Она не говорила. А ... экспертиза не может сказать - во время сна или бодрствования задушен человек , таких возможностей нет... В деле есть акт судебно-медицинской экспертизы вскрытия трупа, поэтому эту деталь будет можно восстановить в какой-то мере в памяти. В какой-то мере. Вот так.
После этого дела о нем... со мной практически почти никто не беседовал, оно как-то не приобретало какой-то особый интерес. Я говорю, что во время нахождения этого дела у меня, а оно находилось где-то около десятка лет у меня, никто этим делом не интересовался, никто ко мне не обращался с просьбой ознакомиться, хотя в отличие от всех дел, я это дело хранил у себя в сейфе. Просто потому, что там дел - тьмуща, множество. Для того, чтобы просто оно каким-то образом не попало в пачку, куда-то не ушло и не затерялось или еще что-то. В большущем объеме бывает иногда так, что очень долго искали какое-то дело... Поэтому я его всегда хранил у себя в сейфе и говорю, что вот оно никого, никому не представляло как-то, какого-то интереса. И вот только, гм (кашляет) потом, когда я ушел уже из суда, уже, вот буквально года три тому назад спрашивали из нашего отдела юстиции - где это дело?..
- Юрий Сергеевич, вот такой вопрос - она видела его для себя, как трамплин, как паровоз там, может быть, а не исключаете ли вы возможность, что вот она знала, знала о стихах "Я умру в крещенские морозы" и вот в этот стрессовый момент именно вспомнившиеся строки привели к тому, что она его именно в эту ночь... Неужели это просто совпадение?
- Я не думаю. Что мешало ей уйти? Ну, допустим, это не нужно тебе, это отвращение у тебя вызывает, ну встала бы, оделась и ушла. "Куда мне уйти?!". Но после убийства нашла куда уйти. (Кашляет) Пришла в милицию и сказала... Ну, не в милицию ну, к знакомым к кому-то или еще ... (пауза) М-м. Так что (кашляет) это, естественно, не оправдание ее, но какое-то объяснение, оно не исключается.
- Она знала, что он в общем-то не ее круга человек. И рано или поздно - окажет или не окажет помощь - он в общем-то от нее откажется. Может ли быть такой момент, что она утвердилась где-то окончательно в подсознании, что это не тот трамплин, который ее вытолкнет в поэзию?
- Нет. Вот это я исключаю почти что полностью. Исключаю потому, что Рубцов по сути дела почти что до самой своей смерти, до самого своего убийства, упорно, всеми правдами и неправдами пытался ее про...э... таскивать кверху. Так что это, очевидно, вот эта мысль, аргумент ваш, вряд ли правильный.
- Генриетта, первая его жена, не присутствовала на суде?
- Она на суде присутствовала! Она очень приятное впечатление произвела...
- Они не были знакомы с Грановской?
- По-моему, нет.
- А вы не обращали внимания, какие-нибудь взгляды... Не может женщина на женщину не посмотреть... Я имею ввиду убийцу и...
- Она не смотрела... Она сидела весьма подавленная, я говорю, что у всех она произвела очень приятное впечатление. Я не уловил ее косых, острых, враждебных каких-то взглядов на Грановскую. По-моему, она на нее не смотрела.
- А с другой стороны? А со стороны Грановской?
- У меня создалось впечатление, что какое-то такое полупрезрительное отношение - взгляд на эту женщину...
- А как сидела Грановская на скамье?
- Ну, сидела она (пауза) по разному. Она женщина, очевидно, эмоциональная. То поддавалась своим всплескам и начинала довольно бурно выступать, (пауза) довольно бурно атаковать Рубцова, то она скисала и как-то так расслабленно, - полунеприсутствующей, что ли, - в зале сидела какое-то время. Потом опять новый всплеск - свидетель где-нибудь начинает что-нибудь говорить плохое о Рубцове, она начинает всплывать так. Вот уже это одно, очевидно, свидетельствует о том, что ни о какой любви разговора не может быть . У любви ведь всегда наоборот. Гм. Если говорят плохо, тогда это может быть реакция против этого. Она - наоборот. Как только начинают говорить о пьянстве Рубцова, о том, что он вел себя не весьма хорошо, так она вспыхивает. Так она заряжается и как будто - вот, видите, вы не верите мне, что он безобразничал, а вот видите, слышите?! В таком духе. И начинается... Но как только идет разговор совершенно о другом, как только говорят, скажем, о Рубцове, как о поэте, так у нее какой-то такой взгляд, как будто бы... (кашляет) это большого значения не имеет. Вот такая реакция. Все, естественно, надо принимать через призму двадцатилетней давности.
А я говорю, что где-то десяток лет так вообще со мной... потом студенты в институте меня несколько раз спрашивали, интересовались Рубцовым. Но они тоже... вы так правильно заметили, уклон был именно: "А как?".
- Как пел Высоцкий: "Давай подробности!"...
- Да. Как убила? А кто она? Вот что их интересовало. И когда я пытался всегда угомонить их в этом направлении, я чувствовал, что интерес пропадал.
- На суде присутствовал и первый муж Грановской. Был он, да?
- Он очень бледное впечатление произвел, он не...он не (пауза, потом резко) не муж для этой женщины! Вот Рубцов - волевой человек. Грановский - тряпка...
- Почему она родить от него решилась? Женщина просто так не идет на такой поступок...
- Сказать трудно, может быть, годы идут - и с годами какая-то новая мудрость или новые подходы появляются... Ну, и если еще добавить к этому что Рубцов ею никогда серьезно не воспринимался как спутник жизни, поэтому это наверное можно объяснить.
- Каков приговор суда был?
- Я сейчас не припоминаю. Мне казалось, что мы определили восемь лет лишения свободы. После в прессе семь называли. Так что я сейчас, чтобы вас не ввести в заблуждение, не скажу. По-моему, то ли восемь, то ли семь лет лишения свободы. Мы естественно учитывали, что и сам поэт в какой-то мере виноват - вот это пьянство толкнуло эту женщину, это мы не сбрасывали со счета.
- Вас трое было? А кто были народные заседатели? Мужчины, женщины?
- Да, как обычно, как обычно: председательствующий и два народных заседателя.
- А вот момент совещания перед вынесением приговора?
- Ну, здесь, на это я могу сказать вот что. Все то, что творится за стенами судебного зала, является тайной совещательной комнаты, и поэтому и судья, и народные заседатели не вправе рассказывать все то что происходит между ними в этой комнате...
Судейский стаж мой к тому времени был более десятка лет. Мне приходилось - город не ахти как велик - рассматривать дела людей, которых я лично знал. И вот это волей судьбы возлагавшееся на меня рассмотрение дел людей, которых в какой-то мере я знал, оно как-то научило меня не руководствоваться теми или иными эмоциями, теми или иными личными симпатиями и антипатиями. Поэтому когда было передано дело Грановской к нам в суд, я был твердо убежден, что должен рассматривать я. Не должен поручать своим товарищам, поскольку прекрасно понимал, что дело нужно рассмотреть, чтобы никаких претензий в плане рассмотрения дела потом не было. Чтобы снять все возможные доводы в пристрастиях, в симпатиях-антипатиях к убийце или убитому. Я не просил передать это дело куда-то в другие суды, поскольку я знал, что Рубцова знают везде. Могли любить его, могли не любить, могли его лучше знать, могли хуже. Могли мы его знать по поэзии, могли мы его знать по жизни. Все разные, конечно, взаимоотношения, но тем не менее найти человека, который бы абсолютно не знал Рубцова, почти что невозможно. Так что так или иначе, дело должен был рассматривать
человек, который знает Рубцова. Самому судить, конечно, значительно сложнее, труднее, но мне кажется, что удалось поставить этот процесс так, чтобы ни со стороны, ни фактически, ни моя любовь, ни мои антипатии видны не были.
- Спасибо за интервью.
- ...Она оделась в белое на первое заседание, как на праздник! Я ей сделал замечание. Потому что, очевидно мне, нужно более сдержано быть в одежде и во всем. Надела какие-то рюшечки, я уж не знаю, как в условиях тюрьмы это у неё получилось... Вот, потом смотрим, на следующее заседание она пришла в строгом одеянии, ну и значит, этот инцидент исчерпан. Я посчитал, что это был расчет на (смеется) на то, что увидят красивую, интересно одетую женщину и, значит, какие-то лишние симпатии будут именно в связи с этим. Вот, чтобы сразу же, так сказать, поставить крест на этой уловке ее... Это, кстати, еще раз подтвердило, что и Рубцов-то тоже ей был нужен для того, чтобы прыгнуть кверху, только для того, ради этого вот это одеяние ее! Это я твердо запомнил, что я вынужден сразу был ей, (ну, очень аккуратно, конечно, я не имел права командовать: вы так-то одевайтесь, вы так-то не одевайтесь)- ну, дал понять, короче, что на суд надо приходить более скромно одетым. Вот то, что можно сказать о ее одеянии.
Вячеслав Лашук
