Мир - вашему дому, покой - вашей душе!
Шарвилидин веси
1. Дегь заманада лезгийрихъ Шарвили лугьур гзаф къуватлу, гужлу, къуччагъ са пагьливан хьана лугьуда. Адак тур, тфенг акатдачир, лугьуда. Нагагь акатна адал хер-кьацӀ хьайитӀани, гьасятда сагъ хъжедай кьван. Адакай суван яцар, цӀегьер, миргер катдачир. Ам рекьяй фидайла, билбилар, нуькӀвер атана адан къуьнерал ацукьдай. Вил акьална ахъайдалди, ам Шагь-дагъдин кукӀвал фена хкведай. Адан тур галукьай къванер, чархар пад-пад хьана фидай. Адан гьарайдин ван хьайила, душманар рикӀ аватна рекьидай.
2. Шарвилиди гьамиша душманрихъ галаз дяве ийиз, вичин халкь гьар са баладикай, мусибатдикай хкудиз хьана. Душманар сакӀани адал гъалиб тежез хьана. Вичин ярар-дустар, вичелай гъвечӀи пагьливанар галачиз, ада тек са вичи виш агъзур касдиз жаваб гудай. Гьич вичин уьмуьрда ам мад ажуз хьайиди тушир. Са сеферда душмандин къуват артух хьана, цав, чил чӀулав хьана, адал кьушунар тепилмиш хьана.
Душманарни мад гьикьван къирмишайтӀани, куьтягь тежез хьана. Шарвилидал гзаф xep-кьацӀ хьана. Идан бедендай авахьай ивидикай хулер жез, я и хирерни сагь техжез хьана. Цавуз гьарайна Шарвилиди, чилиз гьарайна, амма садавайни адаз куьмек гуз хьанач. Мад ида рекьидайла, вичин патав гвай юлдашариз веси авуна: «Душманри Лезгистандин винел мус гьужумна квез тади гайитӀани, куьне атана КӀелед хивяй: Шарвили, Шарвили, Шарвили! - лагьана заз са пуд сеферда эвера. А чӀавуз за атана квехъ галаз санал дяве авуна душманар басмишда».
3. Гьанлай кьулухъди лезгияр, гьар сеферда душманри чпел гьужум авурла, Шарвилидиз эвериз, душмандин винел гъалиб жез хьана.
«Шарвили кьенач, ам амазма, ам гьамиша халкьдин кьулухъ са къеле хьиз галазма», - лугьуда.
Гьахьняй кьуьзуьбуру мичӀи йифиз КӀелед хивяй йифен ничхирри гьараюрла, чархара-рагара, зирземейра, дерин фурара ван гьатайла, «Шарвилидин сес къвезва», - лугьуз яб гуз жеда.
Завещание Шарвили (лезг.)
1. Давным-давно у лезгин, говорят, был храбрый, отважный мужественный богатырь Шарвили. Говорят, его не брали ни меч, ни пуля. Если у него и появлялась рана, то она тотчас заживала. От него не убегали туры, козы, олени. Когда он шел по дороге, соловьи и птицы садились ему на плечи. Пока откроешь и закроешь глаза, он мог подняться на вершину горы Шах-даг и спуститься. От удара его меча камни и скалы превращались в осколки. От звука его голоса у врагов разрывались сердца.
2. Шарвили всегда вел защищал свой народ от врагов. И враги никак не могли его победить. Без своих друзей-товарищей, без молодых богатырей он мог в бою в одиночку победить сто тысяч врагов. Ни разу в своей жизни он не проявил слабости. [Но] однажды силы врагов были так велики, что земля и небо стали черными, и враги устремились на [богатыря].
Сколько бы Шарвили ни истреблял врагов, их не становилось меньше. Он весь был покрыт ранами. Кровь из его тела лилась ручьями, и раны не заживали. Шарвили обратился к небу, к земле, но ничто не смогло ему помочь. Когда он умирал, он позвал друзей и завещал: «Если враги нападут на Лезгистан и вы окажетесь в беде, взойдите на гору Келед и крикните три раза - “Шарвили”, “Шарвили”, “Шарвили”. Тогда я приду к вам на помощь, чтобы вместе сражаться и уничтожать врагов».
3. С тех пор, как только враги нападали на лезгин, они звали на помощь Шарвили и побеждали.
Говорят, что Шарвили не умер, он жив, он стоит за народом, как крепость.
Когда темной ночью старики слышат со стороны горы Келед крики ночных животных, и эти звуки отдаются в скалах-утесах, в ущельях и выбоинах, они говорят, что «это раздается голос Шарвили», и долго прислушиваются.
