Мир - вашему дому, покой - вашей душе!


ПОЧЕМУ РАСПАЛСЯ СССР?

1 - ая версия, придуманная теми, кто и разрушил великую страну. Это не значит, что все написанное здесь - ложь. Вовсе нет. В статье много правдивых ссылок, но нет самой правды. Статья подводит читателя к мысли, что СССР саморазрушился. А как же тогда относиться к тому, что Запад всенародно объявил себя победителем в великом противостоянии систем и начал новый передел мира?


В конце ХХ века с карты мира пропала огромная страна Союз Советских Социалистических республик. Вместе с ней ушли в небытие многие политические, экономические, военные, идеологические явления, которые в течение многих десятков лет определяли мировую историю. Гибель «сверхдержавы» произошла не в результате поражения в войне, не стала результатом гражданских войн или массовых волнений. Экономический кризис, охвативший страну в 80-е гг., был тяжелым. Однако огромные ресурсы страны позволяли надеяться на успешное преодоление экономических трудностей. Можно уверенно утверждать, что в СССР в начале 80-х гг. отсутствовала сколько-нибудь организованная и массовая политическая оппозиция.
Не было и нет единственной, главной причины, развалившей СССР.
Зато нет недостатка в историко-политических спекуляциях о «беловежском сговоре», развалившем великую страну, в рассуждениях о скверных характерах и привычках политических лидеров, боровшихся за власть и по пути нечаянно ликвидировавших Советский Союз, о вражеском заговоре и «пятой колонне» внутри власти. Плохим юмором выглядит то, что эти рассуждения идут от людей, десятилетиями рассуждавших о роли личности в истории, соотношении «базиса» и «надстройки» и тому подобных катего-риях исторического материализма и научного коммунизма.
Попытаемся, оставаясь на фундаменте фактического материала, установить ту совокупность причин, тенденций, процессов, которые, совпав в одном месте и в одно время, создали своего рода «эффект резонанса», развалившего СССР.
Необходимым предварительным условием должен быть ответ на вопрос: что такое был Советский Союз, в чем его главные особенности?

1. Определение объекта исследования: особенности устройства СССР

1.1. Что такое Советская власть?

Советская власть, возникшая в ходе российских революций в начале ХХ века, была в полной мере уникальным явлением в истории государства и права. По мнению основателя Советского государства В.И. Ленина, «Советы Рабочих, Солдатских, Крестьянских и др. Депутатов ...не поняты еще и в том отношении, что они представляют из себя новую форму, вернее, новый тип государства (здесь и далее курсив В.И. Ленина – Р.П.). Наиболее совершенным, передовым из буржуазных государств является тип парламентарной демократической республики...» Однако, по словам Ленина, «парламентарная буржуазная республика стесняет, душит самостоятельную политическую жизнь масс, их непосредственное участие в демократическом строительстве всей государственной жизни снизу доверху. Обратное – Советы Рабочих и Солдатских Депутатов» (1*). К этой теме – превосходства Советов над парламентской республикой – Ленин обращался неоднократно.
Советы, по его мнению, были органом непосредственной демократии в условиях диктатуры пролетариата. Новый государственный аппарат «дает возможность соединять выгоды парламентаризма с выгодами непосредственной и прямой демократии, т.е. соединять в лице выборных представителей народа и законодательную функцию, и исполнение законов» (2*).
Советская система исходила из принципиальной неразделимости ветвей власти – исполнительной, законодательной и судебной. Позже, после принятия Конституции 1936 г., судебная власть по крайней мере на формально-юридическом уровне была отделена от исполнительной и законодательной власти (3*). Высшие органы законодательной власти в СССР и его республиках неправомерно отождествлять с парламентами (Ленин одну из глав своей работы «Государство и революция» так и назвал: «Уничтожение парламентаризма»).
Принцип нераздельности законодательной и исполнительной властей, а если точнее – то господство законодательной власти над властью исполнительной – был сохранен и закреплен в Конституциях 1936 и 1977 гг. Согласно им, Верховный Совет СССР – высший орган государственной власти, правомочный решать все вопросы, отнесенные к ведению СССР, в том числе: принятие и внесение изменений в Конституцию, принятие в состав СССР новых республик, образование новых автономных республик и автономных областей, утверждение государственных планов экономического и социального развития, государственного бюджета и отчета о его исполнении, создание подотчетных ему органов.
Эти положения никак не изменились в годы перестройки. А.И. Лукьянов, Председатель Верховного Совета СССР, и в 1991 году был убежденным сторонником и защитником «всеохватности» Советской власти. В своем интервью для журнала «Народный депутат» он покритиковал Сталина: «Я, – говорил Лукьянов – внимательно изучал архивы Сталина, относящиеся к рождению Конституции 1936 года. Заметил: Сталин стремился разграничить полномочия органов власти на законодательные и исполнительные. За основу он взял Конституцию Веймарской республики в Германии. А что сделала жизнь? Она не приняла разделения. Через войну, через многие сложности опять объединение исполнительных и распорядительных функций в Советах. И ничего не поделаешь – такова советская форма. Она живет. Ее нельзя просто так преодолеть. ...И никуда от этого не уйдешь. Попробуйте заставить членов Верховного Совета СССР заниматься только законодательной деятельностью – не получиться. Они хотят не просто контролировать правительство, а требуют распорядительных функций» (4*). Прав был Сталин, а не Лукьянов. Прав тем, что реальная власть была не в Советах, а в аппарате КПСС. Этот феномен, утвердившийся при Сталине, был закреплен в Конституции 1977 г. в удивительной статье шестой, провозгласившей КПСС «ядром политической системы». Абсолютно не правовое определение – «ядро политической системы» – точно описывало управление страной посредством партийно-государственной номенклатурной вертикали. Именно эта вертикаль не давала возможности полномасштабной реализации конституционной нормы – вся власть Советам.
С отменой этой статьи, произошедшей на съезде народных депутатов СССР 15 марта 1990 г., в тот самый день, когда съездом был избран Президент СССР – конфликт стал практически неизбежным. Общенародные выборы Президента в России в 1991 г. сделали практически неизбежным спор о полноте власти. Конфликт был уже упакован, генетически предопределен. Этот конфликт не мог не ослабить государственную власть.

1.2 Советский федерализм и новая историческая общность – советский человек

Особенности национально-государственного устройства СССР стали одной из самых изучаемых проблем современной историографии (5*). Отмечу, что в советском руководстве велись споры о форме государственного устройства. Из трех вариантов формы государства – унитарного, «автономизации» или федерации – в конце концов, склонились к планам федеративного устройства страны. Однако федерация в СССР строилась, исходя не только из национальных интересов, но и интересов сугубо политических и узко партийных. В соответствии с «Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа» (январь 1918 г.) Советская Российская республика определена «как Федерация Советских национальных республик» (6*). В.И. Ленин говорил о «могучей революционной федерации», о необходимости группировки вокруг революционной России «различных Федераций свободных наций».
На октябрьском (1922 г.) пленуме ЦК РКП (б) было принято следующее постановление: «Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских республик и РСФСР об объединении их в «Союз Социалистических Советских Республик» с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава «Союза» (7*). В октябре-декабре 1922 года пленумы ЦК коммунистических партий Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии, Армении высказались за объединение советских республик в Союз ССР.
30 декабря 1922 года в Москве состоялся I съезд Советов Союза Советских Социалистических Республик. Он принял декларацию об образовании СССР и Союзный договор.
Итак СССР возник на основе договора, при признании суверенитета субъектов федерации и права их выхода из СССР. Одновременно с этим, СССР стремительно развивался по пути реального превращения в унитарное государство. Партийно-государственная номенклатурная вертикаль была выстроена с минимальным учетом национальной специфики. Однако существовала потенциальная опасность реализации местными элитами тех юридических прав, которые они получили как субъекты федерации. Сталин, отстаивавший централистские тенденции в управлении, предупреждал в 1922 г., что «сейчас речь идет о том, как бы не «обидеть» националов; через год вероятно, речь пойдет о том, как бы не вызвать раскол в партии на этой почве, ибо «национальная» стихия работает на окраинах не в пользу единства советских республик, а формальная независимость благоприятствует этой работе» (8*).
Уже в процессе подготовке Конституции СССР, в ходе работы Конституционной комиссии в июне 1923 г. обсуждались предложения автономных республик (в частности, Татарии) ликвидировать РСФСР, с тем, чтобы автономные республики вошли в СССР непосредственно, как субъекты федерации (9*).
Средством достижения централизма стала «борьба против национализма», последовательно выдвигался принцип примата классового начала над национальным, интернационалистских принципов РКП (б) против «буржуазных националистов».
Уже к концу 20-х гг. была достигнута реальная централизация. Всякая национальная оппозиция воспринималась как государственное преступление. Вместе с тем, формальные признаки федеративного устройства были сохранены в Конституциях 1936 и 1977 гг.
Логическим итогом советской национальной политики стало декларирование полного слияния различных наций в некую новую общность – единый советский народ. На XXV съезде КПСС было дано такое определение советского народа: «...у нас сложилась новая историческая общность – советский народ, в основе которой лежит нерушимый союз рабочего класса, крестьянства и интеллигенции при ведущей роли рабочего класса, дружба всех наций и народностей страны» (10*).
Своеобразие этого понятия было не в том, что таким образом определялась государственная принадлежность, гражданство ее жителей, а в попытке придать этому понятию определенные этнические черты, на основе доминирования определенных социально-политических признаков. Один из теоретиков «развитого социализма», философ М.Н. Руткевич, писал, что «Один из важнейших моментов органической целостности системы общественных отношений зрелого социализма в СССР – единство социального и национального аспектов («разрезов») системы общественных отношений зрелого социализма. Советский народ, – продолжал Руткевич, – состоит из социалистических наций, а также народностей и этнических групп и отличается единством коренных экономических и политических интересов этих наций, народностей, групп, всего советского народа. Как социальное единство, т.е. дружественный союз классов, социальных групп и слоев, так и интернациональное единство, т.е. дружба народов СССР, находят свое выражение не только в экономике и в политике, но также в сфере идеологии и культуры, прежде всего в марксистско-ленинском мировоззрении, интернационалистском по своему существу, которое господствует в сознании трудящихся. Высшее воплощение это единство советского народа находит в политике Коммунистической партии Советского Союза» (11*).
Эти политико-теоретические установки, с завидной четкостью сформулированные М.Н. Руткевичем, на практике предполагали: — помощь, оказанную «угнетенным в прошлом нациям и народностям со стороны более развитых народов, и прежде всего со стороны русского народа, его рабочего класса» (12*);
— противостояние культуры этносов и унификаторских тенденций «в сфере идеологии и культуры»;
— восприятие естественного процесса распространения русской культуры среди части населения республик как ущемление своей культуры, навязывание признаков «единой социальной общности – советского народа», что провоцировало антирусские настроения;
— поощрение миграционных тенденций, в частности, перемещение русских рабочих на промышленные предприятия в союзные республики, что вовсе не способствовало «интернациональному восприятию» и «выравниванию социальных структур населения», но создавало и тогда, и в будущем, сложнейшие проблемы.
Собственно русский народ от этого ничего не выигрывал. Россия в СССР была донором, а русские были лишены тех прав, которыми в республиках наделялись граждане, относившиеся к «титульным нациям». Фактором, вызывавшим заинтересованность относительно широких слоев населения союзных республик в сохранении их в составе СССР, были дотации, которые центр посылал в республики. Об этом говорилось и, тем более, писалось очень мало. Между тем, они были весьма значительны.
Скрытно нарастало экономическое неравенство республик. Даже по официальной статистике Российская Федерация могла оставить себе в 1975 г. 42,3 % с собранного на ее территории налога с оборота; Украина – 43,3 %, Латвия – 45,6 %, Молдавия – 50 %, Эстония – 59,7 %, Белоруссия – 68,2 %, Азербайджан – 69,1 %, Грузия – 88,5 %, Армения – 89,9 %, Таджикистан – 99,1 %, Киргизия – 93,2 %, Литва – 99,7 %, Узбекистан – 99,8 %, Казахстан – 100 %, Туркмения – 100 %. Кроме того, в госбюджеты Узбекистана, Казахстана, Литвы, Киргизии, Таджикистана поступало 100 % подоходного налога с населения.
Эта же тенденция прослеживается в Законе СССР о Госбюджете СССР на 1976 г. и другие годы. Темпы капитальных вложений в экономику союзных республик в 2-4 раза превышали аналогичные показатели для России (13*).
В известном смысле показательным и являются сведения о доступности высшего образования в СССР для различных этнических групп страны. См. табл. 1.
Таблица 1.

Численность студентов высших учебных заведений
(по национальностям), на 10 000 населения (14*) (1990 г.)

Русские
190
Украинцы
163
Казахи
230
Грузины
274
Азербайджанцы
172
Литовцы
208
Молдаване
125
Латыши
182
Киргизы
188
Армяне
207
Эстонцы
213
Балкарцы
279
Буряты
354
Ингуши
212
Евреи
257
Чеченцы
151
Осетины
272
Абхазы
327



Итак: национальная политика в СССР, осуществлявшаяся с «классовых», партийных позиций, содержала в себе ряд поразительных противоречий. Прежде всего, это противоречие между признанием государственного статуса республик, входивших в СССР, предполагавшим, в частности, их право на выход из СССР, и попыткой выстроить на этой основе унитарное государство с «новой социальной общностью – советским народом». Эта политика на определенном этапе вызывала раздражение у местных элит. Частным примером этому могут служить массовые беспорядки в республиках Закавказья в 1978 г.. когда была предпринята попытка в новых редакциях республиканских Конституций выбросить понятие «государственный язык». Вместе с тем, недовольство унификаторскими тенденциями охватило значительную часть интеллигенции всех республик СССР, включая и Россию. Недовольство национальной политикой стало усиливаться тогда, когда были ограничены субвенции в республиканские бюджеты в 80-е гг., в условиях нарастающего экономического кризиса в СССР.
Наличие государственных институтов в республиках создавало политико-юридические и организационные предпосылки реализации центробежных тенденций.

1.3. Общенародная собственность

Конституция СССР устанавливала, что «основу экономической системы СССР составляет социалистическая собственность на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности», то есть, по сути, в стране преобладала государственная собственность. «В исключительной собственности государства, – было зафиксировано в Конституции, – ... находятся: земля, ее недра, вода, леса. Государству принадлежат основные средства производства в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве, средства транспорта и связи, банки, имущество организованных государством торговых, коммунальных и иных предприятий...» Там же, в Конституции, специально оговаривалось, что «никто не вправе использовать социалистическую собственность в целях личной наживы и в других корыстных целях».
«Общенародная собственность», по мнению теоретиков советского строя, прямо и непосредственно влияла на социально-классовую структуру общества. Они утверждали, что «все классы и слои реального социализма являются равноправными владельцами средств производства». Отсюда вытекал другой тезис: «Именно поэтому классы в социалистическом обществе не являются классами в традиционном смысле слова и в значительной мере утрачивают классические характеристики и черты классов. На практике в условиях социализма происходит непрерывный процесс видоизменения и сближения социальных классов, групп и слоев. Исчезают различия в характере труда, в квалификации. Общество становится все более однородным» (15*).
Следует заметить, что на этом пути – создания социальной однородности – были достигнуты поистине исторические результаты. Среди них – не только ликвидация, «как класса», прежних владельцев средств производства и многих членов их семей, истребление непролетарских сословий – дворянства, духовенства, массовые эмиграции, раскулачивание, но и коллективизация крестьянства, отрешение крестьянина от его личной собственности и от личной заинтересованности в результатах своего труда. Общенародная – государственная собственность на средства производства порождала и определенную систему социальных отношений. Для колхозного крестьянства это означало прикрепление к колхозу в классических формах государственного феодализма. Для прикрепления к рабочему месту в 1932 г. была восстановлена паспортная система, а 17 марта 1937 г. был принят закон, запрещавший колхознику покидать свой колхоз без согласия администрации. Система правовых ограничений для колхозников действовала в полной мере до 1953 г. и в отдельных своих частях сохранялась до 70-х гг. ХХ века.
Экономической ценой внешнеэкономического принуждения стала нараставшая неэффективность сельского хозяйства, оказавшегося своего рода самым тихоходным кораблем советской экономической эскадры.
Кризисные явления в сельском хозяйстве СССР, опередившие общий экономический кризис в стране, вынудили политическое руководство страны закупать продовольствие за рубежом. Для этой цели расходовались запасы золота и валютные ресурсы страны (См. табл. 2).
Таблица 2.

Сведения об использовании золотого запаса страны
на закупку продовольствия (в тоннах) (16*).

Годы Общее количество Экспорт в том числе на закупку
продовольствия
1972 (17*) 1243,7 458,6 458,2
1973 1032,0 382,5 382,5
1975 (18*) 1221,0 141,0  
1976 1001,4 362,8 362,8
1977 774,4 390,0 390,0
1978 498,0 412,0  
1979 510,0 168,0 158,0
1980 502,0 156,0 156,0
1981 452,0 286,0  
1982 576,0 30,0 30,0



Зависимость страны от закупок продовольствия за рубежом становилась все более очевидной и опасной. Наблюдался практически постоянный рост экспорта хлебофуражных продуктов – в 1973 г. было закуплено 13,2% зерна от его производства в СССР, в 1975 – 23,9%, в 1981 г. – 41,4% (19*).
«Общенародная» собственность практически исключала конкуренцию среди производителей. Производство ради производства – это неизбежная цена государственной собственности. Доля предметов потребления – социально-ориентированной части экономики – неуклонно снижалась в объеме промышленной продукции. В 1928 г. она составляла 60,5%; в 1940 – 39%; в 1960 – 27,5%; в 1980 – 26,2%; в 1987 – 24,9% (20*).
Обратной стороной «общенародной собственности» являлось игнорирование экономических интересов и потребностей отдельного человека. Это обстоятельство с неизбежностью порождало политические следствия. Всякие, даже самые робкие попытки обосновать применение рыночных отношений в советской экономике, встречали решительное осуждение (21*). А попытки «на практике» применить рыночные отношения заканчивались конфликтом с уголовным кодексом.

1.4. КПСС как ядро политической системы

6 статья Конституции 1977 г. провозглашала, что Коммунистическая партия Советского Союза является «ядром политической системы».
За этой, как уже отмечалось выше, абсолютно неправомерной формулировкой, скрывалось реальное явление – дублирование всей системы управления партийным аппаратом. На высшем уровне жизнь КПСС определяли не съезды КПСС, как полагалось по Уставу КПСС, а члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС, руководители отделов и секторов аппарата ЦК КПСС. Руководители КПСС были и руководителями государства. Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев стал с 1977 г. Председателем Президиума Верховного Совета СССР, член Политбюро КПСС А.Н. Косыгин – Председатель Совета Министров СССР. Членами Политбюро были министры – иностранных дел: А.А. Громыко; обороны – А.А. Гречко; Председатель КГБ – Ю.В. Андропов.
Все руководители высшего партийного звена обладали возможностью напрямую вмешиваться в деятельность всех ветвей государственной власти. Структура аппарата ЦК по сути дублировала органы исполнительной, законодательной и судебной властей, а также детально отражала систему союзных министерств и ведомств, управлявших промышленностью, сельским хозяйством, культурой и идеологией (22*).
Вместе с тем, КПСС была единственной партией, партией массовой (см. табл. 3).
Таблица 3.
Численный состав КПСС (23*).

 

Членов

Кандидатов в члены КПСС

Всего

15 февраля 1981 г.

17 480 768

717 759

16 763 009

На 1 февраля 1986 г.

18 288 786

715 592

19 004 378



Членство в КПСС было необходимым условием для служебной карьеры в армии, правоохранительных органах, государственном аппарате, в ряде отраслей так называемых «общественных наук».
КПСС была строго централизованным и эффективным институтом государственно-партийного управления, присутствовавшим на всех его этапах – от школы, заводского цеха или отделения колхоза до министерств, Совмина и Президиума Верховного Совета СССР. В многомиллионной КПСС существовала четкая иерархия. Ее высший уровень представляли руководители аппарата ЦК КПСС, Совмина СССР, крупнейших министерств – обороны, внутренних дел, МИДа, секретари обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик (24*). Туда же входили министры, заместители министров и члены коллегии министерства и союзных ведомств (25*), высшие представители советского аппарата, армии, КГБ, юстиции, промышленности, науки, пропаганды и культуры, являющиеся членами и кандидатами в члены ЦК и ЦКК КПСС (26*). Добавим к этому перечню тот слой управленцев, который обладал реальной властью на местах – это заведующие отделами обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик (27*).
Этот слой составлял, по нашим подсчетам, менее тысячи человек в Москве и около 3 тысяч человек по всему Советскому Союзу – директоров крупнейших промышленных предприятий, командующих местными военными округами и крупными воинскими частями, начальников управлений КГБ (28*).
Характерная черта властной элиты на этом этапе истории – ее замкнутость. Она пополнялась только специфически номенклатурными методами.
В условиях однопартийной системы и жестко контролируемого политического поведения граждан страны выборы в Советы всех уровней – от поселкового до Верховного Совета СССР – служили только ширмой, прикрывавшей фактически назначение по тому же номенклатурному принципу на должности депутатов Советов. Выборы были безальтернативными – один кандидат на одно место; участие в выборах было фактически обязательным для граждан.
Эта политическая конструкция выборов-назначений, сложившаяся в 30-е гг., становилась в обществе посмешищем в 70-е гг. из-за несомненного и очевидного несоответствия демократическим процедурам. Замкнутость властной элиты, ее практическая несменяемость и неподконтрольность, устойчивость господствующего партийно-государственного номенклатурного слоя, именовавшаяся в годы правления Брежнева «заботой о кадрах», рождали общественное недовольство, провоцировали противоречия внутри государственного аппарата, в партийных организациях, в обществе.

2. Нарастание кризиса, или попытки реформировать нереформируемое

2.1. «Развитой социализм» и кризис веры

Советское государство было концептуально ориентировано на построение «светлого будущего», ожидаемости и осязаемости коммунистического завтра. Сроки его пришествия неоднократно переносились. Программа КПСС, принятая на XXII съезде, провозгласила, что коммунизм будет построен к 1980 году. Полтора десятилетия целому поколению советских людей это вдалбливалось в головы в школах, техникумах и институтах в «системе политического образования», охватывавшей все население. Однако в новой Конституции 1977 г. было заявлено, что «начался всемирно-исторический поворот человечества от капитализма к социализму. ...В СССР построено развитое социалистическое общество...»
Вместо коммунизма пришел «развитой социализм». С этого времени стал очевидным социально-политический кризис советского общества. Ушла надежда на «светлое будущее», важная часть политической доктрины советской системы, часть традиционных социально-политических представлений. Навязчивая пропаганда «преимуществ социализма» провоцировала сравнения и сопоставления. Если прежде «отдельные недостатки» успешно объяснялись последствиями войны и «империалистическим окружением», то для послевоенного поколения старые аргументы утрачивали силу, рождали все новые вопросы и сопоставления. Идеологическая притягательность, социалистический романтизм, присущий части общества в 60-е гг., сменился пока еще глухим неприятием социалистической догмы как таковой.

2.2. Экономический кризис

Политическое руководство СССР не смогло использовать уникальный шанс, который был дан стране в 70-е гг. Тогда значительно выросли цены на нефть и газ. Рост цен был вызван длительным военным конфликтом на Ближнем Востоке – традиционной сырьевой базе для Европы, Японии и США. Открытие громадных запасов нефти и газа в Западной Сибири позволило Советскому Союзу получить огромный дополнительный доход. Доля топлива в структуре экспорта выросла с 15,6% в 1970 г. до 54,4% в 1984 г.; экспортная выручка выросла в 22,5 раза – с 1,8 млрд. валютных руб. до 40,5 млрд (29*). Однако эти огромные ресурсы были истрачены на редкость неэффективно. Огромные средства ушли в разраставшийся военно-промышленный комплекс, для поддержания военного паритета Советского Союза со странами НАТО, Китаем, Японией; нефтедоллары уходили на закупку за рубежом продуктов питания, на поддержание тогдашней политической системы.
Отказ от экономических реформ был зафиксирован решениями декабрьского (1969 г.) пленума ЦК КПСС. Там содержались привычные требования – об улучшении использования резервов производства и усилении режима экономии в народном хозяйстве. На место элементов экономических рычагов управления, появившихся во время «косыгинской реформы», вновь выходят командные методы, призывы к борьбе с нарушителями государственной и трудовой дисциплины, против бесхозяйственности, за усиление контроля за соблюдением дисциплины.
Страна все более оказывалась в зависимости от экспорта нефти и газа. В период с 1970 г. по 1980 г. добыча нефти в Западной Сибири выросла с 31 млн. тонн до 312 млн. тонн; добыча газа за этот срок – с 9,5 млрд. куб. метров до 156 млрд. куб. метров (30*). Громадные нефте- и газопроводы гнали топливо на запад за валюту, на которую закупались продукты питания для страны, высокотехнологичное оборудование.
Зависимость экономики страны от мировых цен на нефть оказалась опасной для страны. В середине 80-х гг. мировые цены на энергоносители начали быстро снижаться, что привело к снижению доходов в госбюджете, сокращению экспортных возможностей страны и нарастанию кризисных явлений в экономике и социальной сфере. Страна медленно, но все глубже и глубже увязала в трясине экономических проблем.
Необходимость экономических реформ к началу 80-х гг. осознавалась всеми слоями советского общества, на всех этажах системы государственного управления. Неясным оставался вопрос о том, каким должно быть это реформирование. Краткое правление Ю. Андропова и его попытки применить административные методы для решения экономических проблем дали временный положительный результат. От М. Горбачева ждали продолжения курса Андропова. Он знал это и постарался продолжить.
На апрельском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС Горбачев сформулировал концепцию ускорения развития экономики, включавшую форсирование научно-технического прогресса, реконструкцию отечественного машиностроения, производство новых машин и оборудования, применение высоких технологий. Наряду с этим выдвигалась идея децентрализации управления экономикой, расширения прав предприятий, внедрения хозяйственного расчета, повышения ответственности и заинтересованности трудовых коллективов (31*). Была провозглашена установка на ускорение социально-экономического развития общества.
На XII пятилетку (1985-1999 гг.) планировалось увеличить темпы роста национального дохода до 20-22 %, промышленной продукции – 21-24 %, сельского хозяйства – вдвое. Всерьез ставилась задача – догнать в 2000 году Соединенные Штаты по уровню промышленного производства (32*).
Преемственность экономической политики Андропова и Горбачева на начальном этапе его деятельности – до 1987 г. – была весьма ощутима и в методах ее осуществления. Андропов рассматривал использование административных мер как способ ускорения развития экономики. Эту тенденцию «подхватила» и команда Горбачева. Своеобразие ее применения состояло в том, чтобы использовать для гражданских секторов экономики методы, свойственные военно-промышленному комплексу СССР. Так, в частности, в структуре Совета Министров появились Бюро Совета Министров по машиностроению, затем – по топливно-энергетическому комплексу, химическому, социальному развитию, агропромышленному комплексу (33*), по образу и подобию Военно-промышленной комиссии ЦК и Совмина СССР. Была введена госприемка продукции, скопированная с системы военной приемки.
Первоначально, как вполне традиционная, воспринималась и другая тема – борьбы с пьянством и алкоголизмом. В начале мая 1985 г. было принято Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, фактически провозгласившее курс на введение «сухого закона» в стране. Результатом стал катастрофический удар по бюджету. Казна подсчитывала недополученные средства: по плану 1985 г. должны были получить 60 млрд. руб. прибыли; в 1986 г. – 38 млрд.; в 1987 г. – 35 млрд.; в 1988 г. – 40 млрд (44*). Удар, нанесенный бюджету, был столь значителен, что он так и не был преодолен до последних дней существования СССР. Эксперименты в борьбе с «водочными деньгами» способствовали формированию долговременных негативных экономических факторов – раскручиванию инфляции в стране, нарастанию товарного дефицита.
С 1988 г. лозунг «ускорение» был сменен на другой – «сильная социальная политика». Инвестиционные приоритеты были обозначены в потребительском секторе, централизованные капиталовложения сократились в 1,3 раза, в металлургии и топливно-энергетическом комплексе – в 1,4 раза. Денег не было. Их не хватало и для «сильной социальной политики».
Внешним и далеко не полным проявлением нараставшего кризиса стал платежный баланс СССР в свободно конвертируемой валюте. Если в 1981-1983 гг. отрицательное сальдо этого баланса составляло в среднем около 1,3 млрд. долл., а баланс 1984 г. был даже сведен с положительным сальдо в 0,6 млрд. долл., то с 1985 г. ситуация резко ухудшилась.
В период с 1985 по 1989 гг. отрицательный баланс вырос от 7,8 до 25,1 млрд. долл. Об «обвале» бюджета свидетельствовали подсчеты экономистов Аппарата Президента СССР, представленные М. Горбачеву в июне 1991 г. (см. табл. 4).
Таблица 4.

Платежный баланс в свободно конвертируемой валюте.
1986-1990 гг. (35*) (в млрд. долл. США, из расчета 100 долл. – 60,66 руб.
по курсу Госбанка СССР на 25 июня 1991 г.).

1986

1987

1988

1989

1990

 

 

поступ-ления

пла-тежи

поступ-ления

пла-тежи

поступ-ления

пла-тежи

поступ-ления

пла-тежи

поступ-ления

пла-тежи

1

Торговые операции

27,8

23,8

20,4

16,5

20,9

19,5

21,7

25,3

23,5

25,9

2

Услуги

2,8

2,8

2,9

2,6

2,8

3,1

2,7

3,1

3,6

2,9

3

Неторговые операции

1,7

1,6

2,2

1,7

2,3

2,5

6,3

6,1

2,4

2,6

4

Банковские кредиты и имущество

1,0

16,1

0,9

19,4

0,8

20,3

0,5

21,8

0,8

11,8

5

Всего

30,0

44,3

26,4

40,2

26,8

45,4

31,2

56,3

30,3

43,2

6

Сальдо

- 14,3

 

- 13,8

 

- 14,2

 

- 25,1

 

- 12,8

 



Росла внешняя задолженность СССР, о чем свидетельствовали статистические данные, представленные президенту СССР (см. табл. 5).
Таблица 5.
Задолженности и платежи СССР в свободно конвертируемой
валюте за погашение кредитов (в млрд. долл. США) (36*).

Год

Задолженность

Платежи в погашение кредитов

Всего

В том числе по долгосрочным кредитам

1985

27,2

7,5

0,8

1986

39,4

15,9

0,9

1987

38,8

19,2

0,9

1988

40,8

20,0

0,8

1989

46,3

21,5

0,8

1990

57,6

11,8

0,7

1991

52,2

14,8

1,0



Если в 1990 г. в Госфонде СССР хранилось 484,6 тонны золота, то к 1 сентября 1991 г. – только 264 тонны. При поступлении в Госфонд СССР в 1991 году 250 тонн золота правительство отправило на экспорт 269,1 тонны золота.
Неуклонно сокращались запасы свободно конвертируемой валюты. Денег не хватало на самое необходимое. Сотрудники Аппарата Президента информировали Горбачева, что отсутствуют валютные средства на закупку за рубежом лекарств и медицинского оборудования, продовольствия, приборов. Внешэкономбанк фактически приостановил оплату ранее заключенных контрактов, в том числе и с «фирмами друзей» – промышленными и торговыми предприятиями компартий Франции, Италии, Финляндии, Кипра, США и др.
В конце 80-х гг. власть решилась на частичное допущение рыночных отношений. В мае 1988 г. был принят закон «О кооперации». Эта сфера деятельности стала стремительно развиваться. В августе 1988 г. был учрежден первый кооперативный банк. Их число стремительно росло. Если на 1 января 1989 г. их было 41; на 1 июля 1989 г. – 143, в том числе 54 – кооперативные, то к середине 1991 г. их стало более 1,5 тыс. Кооперативные структуры и связанные с ними рыночные отношения устремились в сферу промышленности, и начался распад плановой экономики и через него – распад страны.

 

На титульную страницу >>>

 

 

 

Цитата месяца: "Целые народы ненавидят уроды" М. Бабаханов